Ворон и ветвь - Арнаутова Дана "Твиллайт" (книги онлайн полностью txt, fb2) 📗
– Как мне себя вести? – Лицо у него было совсем застывшее, но это правильно, так и надо.
– Как хочешь. Как сможешь. Как тебе будет позволено. Не бойся – если получится. Не доверяй ему. Не лги. Ни словами, ни поступками, ни телом. И помни, что ты подарок и залог, но я твоя королева. Понимаешь?
Он кивнул сосредоточенно, став куда более взрослым, чем за несколько минут до этого. Помолчав, все-таки спросил:
– А если он отошлет меня?
Неужели всерьез на это надеется? Или рассчитывает разжалобить Керена рассказом о своей дуре-сестричке? Не разжалобит, но может статься, Боярышник отпустит его, чтоб не возиться. Поиграет немного и выкинет, как неинтересную игрушку. Вот… не хотелось бы.
– Постарайся, чтоб этого не случилось, – улыбнулась она нежно, и Вьюнок, содрогнувшись, опустил голову в покорном безмолвном кивке.
Когда он поднялся с колен, мгновенно осунувшееся лицо выглядело совсем не таким красивым, но куда интереснее и, странным образом, привлекательнее, так что Вереск снова подумала, что у мальчика определенно может получиться выжить. Раз уж какой-то человек продержался рядом с Боярышником столько лет… И ведь не узнаешь теперь, как он ухитрился. Но даже если не выйдет – что ж, попробовать-то стоило. Будь клинок способен чувствовать боль, ему бы вряд ли понравилось, что его точат. Но пожалеть оружие – означает затупить его и отдать ржавчине. Все сидхе Звездных холмов сейчас – ржавый клинок, и пора взять точильный камень.
Глава 25
Канун Йоля. Семь ночей до солнцестояния
Предгорья Форрольского хребта,
18-й день дуодецимуса, год 1218-й от Пришествия Света Истинного
Семь дней до Йоля…
Что делать, если не можешь выполнить заказ, не выполнить который нельзя? В моем случае ответ простой – сдохнуть. Вторая бутылка самого жуткого пойла, что только нашлось в кладовой, подходит к концу. Вроде бы раньше я оттирал им лабораторный стол? Плевать… Не имеет значения, если я не справлюсь. Тонкий пергамент с легкой, наклоненной влево вязью слов сгорел в камине в одну из бессонных ночей на прошлой неделе, но у меня и нет в нем нужды. Буква в букву, до мельчайшей завитушки, словно до сих пор смотрю на него.
Полагаю, ты помнишь уговор. Если герцог Альбан, брат короля Ираклия, умрет до полуночи Йоля, можешь считать себя свободным от ученичества и любых обязательств передо мною. Если же нет, тебе стоит продолжить обучение.
Мне-то казалось, что мое убежище – тайна от всех, и уж точно – от Керена. Но морозный порыв ветра швырнул мне в руки лоскуток выделанной кожи с парой небрежных строк без подписи, и я будто увидел знакомую усмешку. Это было до того, как начались двенадцать праздничных йольских дней. Осталось семь. Целых семь или всего семь – как посмотреть…
Вот и вторая бутылка пуста. Ладно, хватит! Пить и жалеть себя – это приятно, конечно, только делу не поможет. Я сжимаю в пальцах стеклянный стакан, представляя тугую плоть горла, мягкие хрящи… Прихожу в себя от резкой боли: стол усыпан осколками, на которые хлещет кровь. Вот теперь и в самом деле достаточно: не хватало еще руки изуродовать. Хмыкаю, выдергиваю из ладони крупный осколок, привычно заживляю порезы. Достаю из шкафчика в углу трезвящее зелье. Вкус тот еще, зато измученный вином и бессонницей мозг окатывает ледяной ясностью. Что делать будем, Грель? Проклятого герцога охраняют, как мощи Света Истинного: как же, главный претендент на трон! Ираклий не имеет сыновей, если и его брат умрет, начнется свара за корону между кузенами короля. Что же, это их дело. Мое – убрать Альбана до праздника Йоля. То есть до дня святого Амасвинда, как его теперь называют. Преодолеть защиту святых братьев, пробить стену из силы артефактов и церковных реликвий, которыми он окружен… Безнадежно! Я знаю – пробовал. Вот уже третью неделю только этим и занимаюсь, осталась последняя. Полночь прошла – значит, уже шесть дней. А потом – добро пожаловать в ад. Только вот если придется выбирать между уютными покоями Керена и Преисподней, я бегом отправлюсь к адским вратам и буду ломиться в них, пока меня не впустят.
Во рту горькая сушь, она стягивает губы и делает язык похожим на терку. Прихватив кувшин с водой, я перебираюсь на медвежью шкуру к очагу и смотрю в пляшущие ало-золотые языки. Пью воду прямо из горлышка – лень идти за стаканом – и снова смотрю в огонь. Искры взлетают вверх и гаснут, но, если закрыть глаза, темнота исчерчена светлыми штрихами. В ушах звенит, и хочется лечь прямо тут, у огня, и смотреть в темный каменный потолок не отрываясь, пока глаза сами не закроются, – а потом проспать всю ночь и еще день. Я вымотался, потратил столько силы, что теперь предстоит не одну неделю работать только с тонкими касаниями, если не посчастливится найти источник. И все без толку. Испробовано все. Действительно все.
До Стамасса миль сто, с работающим порталом – сущие пустяки… Сначала я пытался навести порчу по портрету герцога, нарисованному с натуры. Вспомнить жутко, во сколько обошелся миниатюрный медальон с красивой шейки одной из его любовниц – та служанка теперь может удачно выйти замуж с таким-то приданым! Потом начал пробовать все, что мог и умел. Родовое имя? Не вышло. Грязное белье или волосы? Прачка отказалась даже разговаривать с посредником, завизжав от страха, а цирюльник кликнул стражу. Гробовая земля с могилы предков? Вынутый след? Остаток еды с герцогского блюда? Бесполезно… Все бесполезно! Словно тычешься в сияющую стену – и отскакиваешь, ослепленный и обожженный. Защита герцога непреодолима, то есть это у меня нет сил ее преодолеть. Наверное, Керен смог бы найти уязвимое место. Но я не Керен.
Зато, если чудом получится, церковные псы будут искать по отпечатку магической силы именно меня, а не Керена. Некроманта Греля, двадцати семи лет от роду, известного как Грель Кочерга или Грель Ворон, список примет прилагается. Еще несколько глотков воды, пустой кувшин стучит об пол рядом с мехом – пальцы разжимаются в последний момент, и я роняю тяжелую посудину.
Значит, облавы. И персональное проклятие, от которого мне не поздоровится. Вечное лишение Благодати. Придется тратить куда больше сил на личную защиту, рвать с надежными поставщиками. Может, даже убежище менять. Ах, как ты меня подставил, Керен… Со всех сторон… Думай, Грель, думай. Последняя надежда – Мартин. Если рыжий пройдоха, который год гуляющий между костром и петлей, не найдет лазейку к герцогу, наставник не получит даже пепла от моего трупа.
Я отстраненно разглядываю ладони и запястья, исчерченные сеточкой тонких шрамов. Пальцы чуть заметно подрагивают, словно пытаясь что-то удержать. Время, наверное. Время, которого все меньше и меньше…
Шесть дней до Йоля…
Утром приходят вести от Мартина. Это не ветровая почта, столь любимая фэйри, я просто нахожу письмо под седым от толстого слоя инея камнем у поворота дороги в горы. Кто его там оставил? А кто может ходить в этих местах, не боясь, что снегопад застанет на перевале? Охотник, проезжающий мимо наемник, бродячий менестрель или рисковый купеческий приказчик? Не знаю и знать не хочу. Но, клянусь Темным, Лис стоит своей цены! Каждой монетки, до последнего медяка. Лучшее подтверждение тому – ворох грязного белья, что он раскопал. Любовницы, внебрачные дети, собутыльники… Но это все не то. Всех, достаточно близких для магического использования, наверняка охраняют. Если бы я считал церковников глупцами – не дожил бы до нынешних неприятностей. Нет, мне нужен кто-то, крепко связанный с герцогом, но оставленный им достаточно давно. Или укрытый от святош. Просмотренные бумаги летят на шкуру у камина, я так тороплюсь, что читаю прямо у огня, чтоб не идти за новой свечой взамен потухшей. Рискнуть с кем-нибудь из бастардов? Порча на кровь может и пройти. Еще как может! Нет, вряд ли… Вот и Мартин пишет, что все герцогские ублюдки под надежным присмотром. Так, а вот это…
